– Вы полагаете, что у вас первый симптом? – догадался Готфрид и старик кивнул.
– У вас есть другое объяснение? Я живу столько, что уже сам не помню сколько мне лет. Впрочем, простите мне мою словоохотливость, Гаргуль и лягушонок зачастую возвращаются только к ночи и мне не с кем поговорить. Все о себе говорю, а ведь вы мои гости, спрашивайте сами, что вашей душе угодно.
– Зачем вы навели страху на Луковки? Зачем требовали дань? – поинтересовался Готфрид, беря блюдце с чашкой и пробуя чай.
– Это потешно, – рассмеялся старец.
– Вправду люди говорят: «Седина в бороду, бес в ребро». – поразился Зотик, которого уже порядком утомили бредни старика о каком-то там камне.
– Ну разумеется мои дражайшие гости, это не основная причина. Хотя признаюсь, я давно так не смеялся, как в тот день, когда селяне улепетывали со всех ног завидев наши пугала – та еще потеха!
Зотик сжал кулаки, а ноздри его вздулись. Ему пришлось стиснуть челюсти, чтобы не ляпнуть чего-то обидного. Безусловно он был зол и в то же время считал как-то неправильно злиться на того, кто на его взгляд доживает свои последние если не и недели, то уж месяцы точно. Зотик был совершенно уверен, что Витторио выживший из ума старик к которому благосклонно отнеслись Боги, даровав более длинную жизнь, чем прочим.
– В соседней комнате я заметил сундук, до отвала набитый астэрами. Учитывая вашу торговлю звездной пылью, недостатка в деньгах у вас нет. Следовательно, вы можете позволить купить себе любую пищу, так зачем эти хлопоты с вымоганием? Зачем все эти фокусы и уловки с пугалами, надписями, скелетами? Тоже ради потехи? – рассуждал Готфрид.
– В назидание жителям деревни… а еще потому, что я люблю свежую, деревенскую снедь. – Витторио слегка улыбнулся, но тут же нахмурил кустистые брови. – Не скрою, я рад, что здесь присутствует староста Луковок. Мне есть, что ему сказать. Твои люди налетели на медвежий хутор как стервятники на поле брани: сдирали и рвали драпировку, вытоптали пол в гостиной и вынесли статую Дашарской королевы прошлого эона. Ценность, этого произведения искусства в астэрской валюте можно измерить десятком деревень лесного княжества. Я хочу, чтобы все это вернули обратно и тогда духи простят вас, – можете не приносить дань, но не раньше как вернете краденное.
Зотик покраснел как помидор, выслушивая то как его отчитывает старец. Молодой староста чувствовал себя мальчишкой, пойманным родителями за мелким хулиганством.
– Все вернем, только вот неурядица вышла с девицей той каменной…
– Это какая же?
– Титьки у нее того… – Зотик почесал затылок, не находя себе места и посмотрел на друзей, ища помощи.
– Прошу прощения?
– Да грудь у нее отколота, вот что он пытается сказать. Я был в деревне, видел эту статую, ее сложно не заметить – изумительная работа. – не выдержал Готфрид и выложил все как есть.
– И еще лицо… немного побито, мальчишки с рогаток пуляли. – виновато добавил Зотик.
Повисло неловкое, давящее как толща океана, молчание, нарушаемое лишь шагами Гаргуля, журчанием чая, подливаемого в те чашки, когда он заканчивался и треском дров в камине.
– Верните то, что есть… пока есть что возвращать. – закончил Витторио и голос его даже не пытался скрыть разочарования в жителях Луковок.
– Все вернем, даю слово, – убеждал Зотик.
– Мастер Витторио, не буду лгать, мне не жаль это говорить в виду того, чем вы здесь занимаетесь, но вам придется покинуть усадьбу. Звездная пыль запрещенный наркотик в Астэриосе, его производство, равно как и продажа карается заточением в цепи. Полагаюсь на ваш разум и даю вам неделю. Через неделю я сообщу стражам Линденбурга о том, что жители Луковок обнаружили в усадьбе на медвежьем хуторе алхимическое оборудование для варки наркотика.
Конец ознакомительного фрагмента.